Юкагирский язык стал известен на рубеже XVII-XVIII вв., когда известный голландский географ Н. Витзен включил в свой труд «Северная и восточная Тартария» текст молитвы «Отче наш» на юкагирском языке [19]. Разрозненные факты – отдельные юкагирские слова, часто принимаемые за личные имена или географические названия, а также реально существующие юкагирские топонимы и антропонимы встречаются в русских документах примерно с начала 1640-х годов. Однако научное изучение юкагирского языка в России начинается со второй половины XIX века.
Историю изучения юкагирских языков можно разделить на четыре периода.
Первый период связан с именем А. Шифнера, который опубликовал свои работы в «Известиях Академии наук» в 1859 и 1871 гг. [22,23,24]. Статьи А.А. Шифнера привлекли внимание ученых к юкагирскому языку, который ранее был совершенно неизвестен науке. А.А. Шифнер (1817-1879) попытался обобщить имевшиеся материалы по юкагирскому языку и на основе их изучения сделать возможные выводы о грамматических особенностях этого языка. В этих целях он использовал краткие словари и записи отдельных фраз, собранные в XVIII-XIX вв. разными путешественниками, чиновниками и миссионерами.
Второй период изучения юкагирского языка связан с именем В.И. Иохельсона (1855-1937), который стал первым исследователем, заложившим основы научного изучения юкагирских языков [1,2]. Начало научно — обоснованному освещению юкагирского языка было положено в конце XIX столетия исследованиями В.И. Иохельсона. В процессе изучения юкагирского языка В. И. Иохельсон собрал обширные материалы по колымскому и тундренному диалектам: он записал 150 текстов (часть из них на тундренном диалекте) и составил словарь в пять тысяч слов. Однако не все его материалы были изданы. В 1892 г. выходит его работа «Образцы материалов по изучению юкагирского языка и фольклора», а в 1900 г. издается исследование «Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора». В Нью-Йорке в 1905 г. В. Иохельсон опубликовал следующее исследование «Essay on the Grammar of Yukaghir Language», в 1926 г. вышел его труд «The jukaghir and the jukaghirized Tungus», в который включен словарь языков лесных и тундренных юкагиров. В 1934 г. в сборнике «Языки и письменность народов Севера» была опубликована его работа «Одульский (юкагирский) язык».
Третий период истории изучения грамматики юкагирского языка характеризуется более глубокими филологическими исследованиями языкового материала. В этот период начато серьезное лингвистическое изучение фонетики и грамматики юкагирского языка тундренных юкагиров, которое связано с именем Е.А. Крейновича (1906-1982) [3,4,5,6]. В 1955 г. вышла первая статья исследователя «Система морфологического выражения логического ударения в юкагирском языке». В ней раскрываются функции суффиксов –лэҥ, -к, которые В. Иохельсон считал показателем определенности в именительном и винительном падежах. В 1958 г. Е. А. Крейнович публикует в журнале «Вопросы языкознания» статью «Юкагирский язык», в которой дано описание фонетического и грамматического строя языка тундренных юкагиров. Е. А. Крейнович в своем очерке грамматики юкагирского языка, основанного на материалах тундренного диалекта, очерке, который был опубликован в 1968 г. в 5-м томе пятитомного издания «Языки народов СССР» вносит некоторые коррективы в классификацию частей речи. В 1979 г. в третьем томе пятитомного издания «Языки Азии и Африки» появляется краткий очерк грамматики юкагирского языка, написанный Е.А. Крейновичем на материале колымского диалекта юкагирского языка, или языка лесных юкагиров. В 1982 г. выходит его вторая работа «Исследования и материалы по юкагирскому языку». В данной монографии Е.А. Крейнович основательнее раскрыл особенности морфологического строя юкагирского языка.
Е.А. Крейнович несколько раз менял свои взгляды на генетические связи юкагирского языка. Вначале Е.А. Крейнович полагал, что юкагирский язык генетически связан с самодийскими языками. В монографии 1958 года Е.А. Крейнович пытался найти связи юкагирского языка с языками алтайской семьи – тунгусо-маньчжурскими, монгольскими, тюркскими, корейским. Позже он допускал возможность родства юкагирского языка с финно-угорскими языками.
Четвертый период изучения юкагирских языков начинается с 1960-х годов. Значительными достижениями данного периода можно считать исследования по словообразованию – труды Г.Н. Курилова [7,8,9,10,11 и др.].
В настоящее время исследования по двум сохранившимся диалектам юкагирского языка ведутся сотрудниками палеоазиатского сектора ИГИиПМНС СО РАН [12,13,18 и др.].
Юкагирский язык по сей день остается значительно слабее обследованным по сравнению с другими языками.
В юкагирском языке можно выделить 2 категории слов; 1) знаменательные; 2) служебные [11, с. 66].
К знаменательным словам относятся слова, обладающие собственным лексическим значением. При этом, именные слова характеризуются значением предметности, глагольные – с общим значением процессуального признака предмета и т.д..: 1) имена существительные; 2) имена действия; 3) числительные; 4) местоимения; 5) квалитативы; 6) глаголы; 7) наречия. При этом, к классу глаголов относятся такие нефинитные формы, как причастие и деепричастие [11].
К служебным словам относятся: 1) служебные глаголы; 2) частицы; 3) союзы; 4) послелоги; 5) модальные слова; 6) междометия. Служебные слова не имеют самостоятельного лексического значения и служат для выражения различных отношений и связей между знаменательными словами [11].
В фундаментальном труде «Исследования и материалы по юкагирскому языку», Е.А. Крейнович впервые сделал глубокий анализ грамматики двух диалектов юкагирского языка [6]. Е.А. Крейнович писал, что одной из сложных проблем истории юкагирского языка является проблема глагольности и предикативности.
К классу глаголов в юкагирском языке относятся: 1) собственно глаголы, т.е. формы глаголов, обозначающие действие и процесс; 2) качественные глаголы; 3) количественные глаголы; 4) причастия; 5) деепричастия; 6) имя признака.
Глагол в юкагирском языке обладает грамматическими категориями вида (способами действия), залога, наклонения, времени, лица, числа, но не все глагольные слова обладают одновременно этими категориями. По этим особенностям глаголы подразделяются на спрягаемые и неспрягаемые. К неспрягаемым относятся – причастия, деепричастия, имя признака, которые не изменяются по лицам. Причастие выступает в функции определения, а деепричастие – в функции сказуемого придаточного предложения.
Глагол в юкагирском языке является главной и во всех отношениях самой сложной частью речи. Большинство грамматических категорий глагола в юкагирском языке до сих пор не были предметом специального изучения. Так, в грамматике юкагирского языка не решены вопросы категории времени, взаимодействие центральных категорий глагола.
Глаголы в юкагирском языке по своему общему значению направленности или не направленности на какой-либо объект подразделяются, в свою очередь, на переходные и непереходные. Переходные глаголы выражают действие, направленное на прямой объект, обозначаемый винительным падежом. Непереходные глаголы выражают действие, не направленное на объект. В юкагирском языке глаголы имеют положительное и отрицательное спряжение.
Крейнович писал, что в юкагирском языке отсутствуют вспомогательные глаголы «быть», «стать», «иметь», которые в русском и западноевропейских языках участвуют в образовании именных составных сказуемых. Роль вспомогательных глаголов в юкагирском языке выполняют суффиксы –ҥо-, передающий «быть», ҥола– «стать», -ньэ – «иметь», при этом пока нет никаких оснований утверждать, что данные суффиксы по своему происхождению восходят к вспомогательным глаголам [6].
От имен существительных посредством указанных суффиксов образуются новые основы, например: амаҥо- «быть отцом», амаҥола- «стать отцом», аманьэ «иметь отца». Эти основы нельзя отождествлять с предикативными формами имен типа амальэн (тэн амальэн «это отец»), лишенными способности спрягаться. Что касается вышеуказанных основ, то они спрягаются и их следует относить к разряду глаголов. Вследствие этого в непереходном глаголе юкагирского языка приходится выделять следующие разряды: собственно непереходный глагол, предметный непереходный глагол, качественный непереходный глагол и количественный непереходный глагол» [3, с. 104].
Непереходные глаголы делятся на непроизводные и производные. Некоторые производные непереходные глаголы образуются от имен существительных конверсий: тибой «идет дождь» (тибо «дождь»). Большинство производных непереходных глаголов образуется от основ имен существительных посредством основообразующих суффиксов: от основ имен существительных I класса – при помощи основообразующего суффикса –дэ- (лэпудэй «течет кровь» — лэпул «кровь»), а от основ имен существительных II класса – при помощи основообразующего суффикса –д-, -т- (иргутльэл «продырявилось» — иргу, иругу «дыра») и др.
Переходные глаголы также делятся на непроизводные и производные. Некоторые производные переходные глаголы имеют общую основу с именами существительными. Большинство производных переходных глаголов образуются от основ имен существительных при помощи основообразующих суффиксов: от основ имен существительных I класса – суффикса –тэ-, а от основ II класса суффикса –ш-. Переходные глаголы с основами I класса на –тэ- и переходные глаголы с основами II класса на –ш- имеют формы спряжения, несколько отличающиеся друг от друга [6].
Глагол в юкагирском языке представляет собой очень своеобразную часть речи. К глаголу в этом языке относятся не только обозначения действия и состояний, но и обозначения качественных и количественных признаков. Глаголы делятся на непереходные и переходные. Первые подразделяются еще на три лексико семантические группы: собственно — непереходные глаголы, кэwэч «ушел (он)», мони «сказал (он)», качественные глаголы, wэрwэй «сильный есть», амуч «хороший (он есть)», чамуонь «большой (он есть)» и количетвенные глаголы: моорхуонь «один (он есть)».
Г.Н. Курилов полагает, что на раннем этапе развития языка глагол, как обозначение действия и процесса, играл в речи большую роль, чем имя существительное. Косвенным доказательством этого может служить тот факт, что глагол смог «перетянуть» на свою сторону слова с качественными значениями, которые обычно функционируют в составе именных слов. Правда, в этой «победе» глагола над «именами» решающую роль сыграли, во-первых, система актуального членения предложения в юкагирском языке, во-вторых, семантическая родственность слов с качественными значениями и глаголов как обозначений признаков предметов. Эта родственность именных частей речи по общекатегориальному значению с глаголами чуть было не оглаголила и числительные. Как известно, в юкагирском языке из количественных слов ряд количественных числительных стал вести себя подобно глаголам, частично изменяясь по лицам, числам, времени. Такое необычное поведение качественных и количественных слов вынудило Е. А. Крейновича признать их глагольными словами [11, c. 146]. Так, Е. А. Крейнович определял их как особые семантические разряды глагола, который в последней своей работе он назвал «процессивом», а слово с качественными и количественными значениями – «качественными процессивами» и «количественными процессивами» [4, с. 145]. Е. А. Крейнович отмечает, что в юкагирском языке формы процессива передают процессуальные, качественные и количественные признаки. Процессив имеет грамматические категории непереходности – переходности, способы действия, залога, наклонения, времени, лица и числа.
Литература
1. Иохельсон В. Одульский (юкагирский) язык // Языки и письменность народов Севера. – М.; Л., 1934. – Ч. III. – С. 149 – 180.
2. Иохельсон В. И. Образцы материалов по изучению юкагирского языка и фольклора, собранных в якутской экспедиции // Изв. Академии наук, — СПб., 1898а. – Сер. 5. – Вып. IX, №2.
3. Крейнович Е.А. Об изучении юкагирского языка. – «Вопросы языкознания», №5, 1957.
4. Крейнович Е.А. Юкагирский язык, Изд. Акад. Наук СССР, 1958.
5. Крейнович Е.А. Юкагирский язык. – В кн.: Языки народов СССР, Л., 1968, т. V.
6. Крейнович Е.А. Исследования и материалы по юкагирскому языку, Изд. «Наука», Л., 1982.
7. Курилов Г.Н. Сложные имена существительные в юкагирском языке. Л., 1977.
8. Курилов Г.Н. Образование именных слов в юкагирском языке. Якутск, 1994.
9. Курилов Г.Н. «Юкагирско – русский словарь», Новосибирск, «Наука», 2001.
10. Курилов Г.Н. Лексикология современного юкагирского языка (развитие лексики и роль якутского языка в заимствованиях). Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук, Якутск, 2003.
11. Курилов Г.Н. Современный юкагирский язык. Учебное пособие. Якутск, 2006.
12. Лукина М.П. Наречие в юкагирском языке. — Новосибирск: Наука, 2014. — 178 с.
13. Лукина М.П. Вопросы синтаксиса юкагирского языка в свете теории языковой модальности / В сборнике: Языки коренных малочисленных народов Севера в системе этнокультурного взаимодействия. Сборник научных трудов. 2003. С. 110-120.
14. Маслова Е.С. Условные конструкции в языке колымских юкагиров. В кн. Типология условных конструкций. Санкт — Петербург. Наука. 1998.
15. Маслова Е.С. Соотношение коммуникативной и синтаксической структур в простом предложении юкагирского языка. Диссертация на соискание ученой степени к.ф.н. Л., 1989.
16. Николаева И.А. Пролема урало – юкагирских генетических связей. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Москва, 1988.
17. Николаева И.А., Хелимский Е.А. Юкагирский язык // Языки мира. Палеоазиатские языки. – М., , 1997.
18. Прокопьева А.Е. Деепричастие в юкагирском языке (в сопоставительном аспекте). — Новосибирск: Наука, 2012 г. — 191 с. — 12 п.л.
19. Witsen N. Noord end Oost Tartarye. Amsterdan, 1785.
20. Maslova E.S. A Grammar of Kolyma Yukaghir. // Mouton Grammar Library, 27. — Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 2003.
21. Maslova E.S. A Tundra Yukaghir. // Languages of the World/Materials 372. — Lincom Europa, Munchen. 2003.
22. Schiefner A. Uber die Sprache dez Jukagiren. Melanges Asiatiques, III/6, Spb., 1852.
23. Schiefner A. Beitrage zur Kenntniss jukagirischen Sprache. Melanges Asiatiques, t.V, SPb., 1871.
24. Schiefner A. Uber Baron von Maydell’s jukagirische Sprachproben. -Melanges Asiatiques, t.V, SPb., 1871.